Страна феллахов?
Едешь по дельте Нила и иногда видишь немыслимую еще вчера картину: феллахи срезают и сгребают в кучу стебли хлопчатника с еще не убранными коробочками хлопка. Все это пойдет на топливо. Уничтожить хлопок выгоднее, чем собрать его.
— Земля-кормилица, пойма Нила, очеловеченная и окультуренная, удобренная, политая потом бесчисленных поколений моих предков, земля, воспетая и обожествленная... Теперь эта земля не кормит Египет,— говорил мне с горечью Лютфи Гомаа.— Не может прокормить всех египтян. Прежняя житница Римской империи зависит от ввоза продовольствия.
Действительно, еще двадцать лет назад прирост урожая обгонял прирост населения. Затем соотношение изменилось, и сейчас феллахи могут прокормить лишь шесть египтян из десяти, а пшеничной лепешкой обеспечить лишь трех из десятка своих соотечественников. Египет ввозит более пяти миллионов тонн пшеницы в год, а к 2000 году будет ввозить по меньшей мере одиннадцать миллионов тонн зерна, главным образом пшеницы.
Рост внутреннего потребления резко снизил экспорт риса и цитрусовых. Более двух миллиардов долларов в год страна расходует на покупку продовольствия за границей. Учтем, что государство субсидирует цены на муку, учитывая, что часть ее оно получает в счет американской помощи. Поэтому зерно на египетском рынке стало дешевле рубленой соломы, и феллахи все больше муки и хлеба скармливают скоту.
Безнадежная ситуация? Пожалуй, нет. По крайней мере в теории. К 2000 году намечено освоить под нивы, сады и огороды еще четыре миллиона федданов на Синае, в Дельте, в Новой долине, в Верхнем Египте. Невозможного в этих планах нет.
Только в их реальность мало кто верит.
Каждый новый освоенный феддан обходится дороже предыдущего. На это накладываются колоссальные расходы по созданию дорог, электросети, связи, жилья. Феллах идет на новые земли неохотно — из-за консерватизма и психологического барьера, из-за трезвого расчета прибылей и потерь. Поэтому так замедлилась прибавка новых зеленых федданов за счет пустыни в семидесятые годы. Многие сотни тысяч федданов были потеряны под постройки. Изменились ли условия в восьмидесятые годы? Изменятся ли в девяностые? Фактов, вселяющих надежду, пока нет, но расширять сельскохозяйственные угодья Египту придется, даже если темпы расширения не будут соответствовать плановым наметкам.
...Был первый день египетской весны, совпадающий с коптской пасхой. Я встал рано: мы собрались ехать в оазис Файюм посмотреть на праздник Шамм ан-Насим — «Дуновение ветерка», сохранившийся со времен фараонов. По обычаю древних египтян, я разрезал пополам луковицу, понюхал ее, бросил через плечо и вышел из дома, не оглядываясь, оставив за спиной все беды и заботы. Так поступили в тот день миллионы египтян: и мусульман, и коптов.
На улице меня ждал Лютфи Гомаа. Он уговорил не оставаться на Шамм ан-Насим в душном Каире, а побыть в праздник среди феллахов, не затронутых городской жизнью.
Когда мы прибыли в Файюм, он был уже полон веселой, праздничной толпой. Громко расхваливали свой товар продавцы сладостей и орешков. Оркестр из однострунной скрипки-раббабы и бубнов зазывал прохожих. Густо толпился народ вокруг бродячих дрессировщиков обезьян. Целыми семействами египтяне выбирались в жидкие скверики, сады, окрестные поля на пикники. Обязательным блюдом в тот день у них были вяленая, слегка с душком рыба и крашеные яйца. Радостно кричащие дети катались на осликах и верблюдах. Над дверями домов висели плетья лука, его били палками, чтобы окропить — на счастье — порог каплями лукового сока...
Больше всего народа собралось на канале Юсефа — Иосифа. Канал бороздили лодки в цветных лентах и флажках, в его мутной воде купались мужчины. Воды канала, по местным поверьям, целебны и излечивают трахому, лихорадку и прочие напасти. «Барака!» «Барака!» «Барака!» («Благословение!») — кричали купальщики, убежденные, что в этот день воды канала особенно чудодейственны.
Древность некоторых деталей жизни египтян и их народных обычаев захватывает дух.
От фараоновских времен сохранился не только Шамм ан-Насим, легенда об Иосифе, но и сакия, что скрипит в центре Файюма, и архимедовы винты. Не моложе и обычай сурьмить глаза, наносить татуировку на тело и лицо, устанавливать глиняные скамейки-мастабы перед жилищами, брить головы детям, оставляя нетронутой прядь волос, устраивать праздник Нила.
Казалось бы, все это — свидетельства вечности, стабильности, неизменности феллаха, основы основ египетского народа, соли египетской земли.
Однако перемены ворвались в Египет. Они пришли также в египетскую деревню, и темп их убыстряется: они охватывают хозяйство, орудия труда, образ жизни, навыки и — гораздо медленнее — семью, психологию. Многослойность египетской деревни, сочетание старого и нового, отжившего и современнейшего, застоя и переворота не позволяют предсказать феллахам спокойную жизнь. Слишком много горечи, недовольства накопилось в египетской деревне. Слишком велик разрыв между ожиданиями и действительностью. Слишком расширился кругозор многих феллахов, чтобы они безропотно могли принять то существование, на которое их обрекает общество, ту пропасть, которая отделяет неимущих от имеющих все, хижину-хлев от дворца.
Я уже упомянул, что более половины сельских жителей в наши дни не добывают хлеб насущный, обрабатывая землю или разводя скот. Если добавить к этому мощное, безостановочное наступление города на деревню, быстрый рост числа городских жителей, то в строгом смысле слова Египет уже трудно назвать страной феллахов.
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/3495/
Вход
Регистрация
FAQ
хлеб прямо на коврик кладут.... ну для Египта это нормально ж ))))) грязи-то там нет 
